Илья Викторович Турчин, кандидат физико-математических наук, заведующий отделом радиофизических методов в медицине ИПФ РАН, выпускник ВШОПФ 2000 г.

Расскажите, пожалуйста, почему Вы решили поступать именно на ВШОПФ?

В то время, когда я заканчивал школу, было хорошо известно, что среди всех физических факультетов ВУЗов Нижнего Новгорода на ВШОПФе самая сильная физическая школа, и ребята, которые планировали заниматься физикой, шли именно туда. Кроме прекрасной подготовительной базы, ВШОПФ имел (и сейчас имеет) сильные связи с Институтом прикладной физики РАН, а, значит, дипломные и курсовые работы студенты выполняли в одном из лучших институтов страны. В общем, сомнений, куда поступать, у меня не было уже с десятого класса.

Что Вас больше всего удивило во время учебы?

Увлекал и удивлял сам процесс учебы, в ходе которого формировалась моя физическая картина мира. Многие вещи, которые раньше мне были совершенно непонятны, стали ясными и очевидными, и, вместе с тем, появились новые вопросы, которые я не мог себе задать раньше. Вообще, учиться было очень интересно – со мной в группе были сильные ребята, мы часто обсуждали вместе пройденный материал, а вопросов после лекций оставалась масса.

Каким было Ваше первое научное исследование во время обучения на ВШОПФ?

У меня было несколько направлений: с третьего курса я занимался оптической когерентной томографией (ОКТ) биологических тканей в лаборатории Валентина Михайловича Геликонова, а с пятого курса (тогда была обязательной смена научного руководителя) – мультиплексерами на квазиоптических резонаторах под руководством Михаила Ивановича Петелина. Причем работу в области ОКТ биотканей я не забросил, и даже защищался по обеим тематикам, хотя данные исследования – из совершенно разных областей. Но несмотря на то, что обе тематики мне были очень интересны, в аспирантуре пришлось окончательно определиться с выбором – на двух стульях не усидишь.

Что стало для Вас самым первым важным достижением в науке?

В лаборатории В.М. Геликонова я работал над контролем процесса лазерной абляции роговицы глаза при помощи ОКТ. Моя задача была разработать метод обработки ОКТ-изображений, который позволял бы в реальном времени рассчитывать силу корректирующей линзы, образующейся на роговице в процессе абляции. Через несколько лет я осознал, насколько мотивирующей была эта задача для студента – она была понятной, прикладной, с реальным экспериментом и выходом (результатом). Эксперименты мы проводили в Новосибирске (Институт лазерной физики СО РАН совместно с клиникой Федорова), что дополнительно придавало «масштабности» этой задаче.

Каким навыкам Вы научились на ВШОПФ, которые сейчас помогают Вам в работе?

Сложно назвать навыками математическую и физическую базу, которую я получил и которая мне необходима в нынешней работе, хотя это, безусловно, одно из главных моих приобретений. У меня были прекрасные учителя, которым я бесконечно благодарен не только за те знания, что получил на ВШОПФе, но и за культуру научного исследования, которую они мне прививали.

Остались ли Вы в том направлении науки, которое исследовали во время обучения на ВШОПФ?

Несколько лет после окончания ВШОПФа я еще занимался оптической когерентной томографией, но в 2004 году Александр Михайлович Сергеев познакомил нас с биологами, в том числе с Александром Павловичем Савицким из Института биохимии им. А.Н. Баха РАН, и я стал заниматься флуоресцентной визуализацией биотканей. С тех пор я осваивал много смежных направлений, но до сих пор все вращается вокруг оптических методов визуализации биотканей.

Над каким проектом Вы работаете сейчас?

Сейчас у нас идет совместный проект (РФФИ-NIH) с Гарвардской медицинской школой по мониторингу фотодинамической терапии (ФДТ) экспериментальных опухолей флуоресцентными и оптоакустическими методами. Гарвард разрабатывает специальные наноагенты для ФДТ – они в этом являются мировыми лидерами, а мы проводим мониторинг роста и лечения опухоли оптическими методами, разработанными в нашем отделе.

Каких успехов Вам удалось достичь?

Если вопрос касается нынешнего проекта, то пока все очень сыро получается. Сложности в получении американской визы, доставке наноагентов из США и ковидный карантин нам сильно попортили планы. Но мы стараемся и надеемся, что нынешние эксперименты дадут интересные результаты.

На Ваш взгляд, что необходимо молодым ученым, чтобы быть успешными в научной сфере?

Сначала нужно попробовать решить какую-нибудь научную (или хотя бы квазинаучную) задачу, суметь правильно представить результат, разглядеть в нем новизну и при этом не лукавить и быть беспристрастным. Если появится азарт и драйв, а рутина не отобьет охоту – дерзайте дальше, и все у вас получится. Трясите своих научных руководителей, обсуждайте с ними результаты, читайте статьи (минимум 1 в день), и не бойтесь мыслить широко – именно узость мышления и зацикленность на своем эксперименте не дает развиваться интересным идеям. Да и вообще ничего не бойтесь – наука для смелых.